75-летию роддома посвящается
Не ведал камер-юнкер
В столетии ином,
Чем станет на Фурштатской
Построенный им дом.
Что в нем по воле вечности
В ночи и светлым днем
Звучит сюита в розовом
И в нежно-голубом.
Часть 2/ Часть 1
Проходит время, мир сотрясают катастрофы, на смену старой власти приходит новая, но неизменной остается любовь между мужчиной и женщиной, как и плоды этой любви – дети. И в стенах роддома снова и снова раздается долгожданный первый детский крик…
Лихие 1990-е. Ночное кафе. Гул людских голосов, сигаретный дым над столиками. Она – тонкая, как тростиночка, с подносом в руках ходит между посетителями и улыбается тепло и просто. Пусть никто не видит, как тяжело ей, совсем девочке, носить посуду, выслушивать двусмысленные намеки подвыпивших мужчин. Ей хочется большой и чистой любви, так, чтобы до дрожи в коленях, до потери дыхания, до боли в руках от объятий… И она умеет ждать, беречь себя для одного – самого нужного, своего. Знает: как увидит его, сразу почувствует – судьба.
В один из обычных ее вечеров в кафе зашла компания молодых людей в кожаных куртках и с золотом на шее. По ним сразу можно было сказать: «Не из простых». Сели за самый лучший стол, заказали все самое дорогое. Одного из гостей она отметила сразу – в нем чувствовались сила и достоинство. Он посмотрел в ее темные глаза, попросил телефон – ему она отказать не смогла. Закрутилось быстро: в смутное время, лихолетье они нашли друг друга. И преград не было, и страха не было. Он все просил: «Роди мне пацана, хочу дать ему все, чего у меня не было в детдоме, – любовь, внимание…» Она говорила: «Будет сын. Но только оставь свою опасную старую жизнь, начни со мной заново».
Однажды на восьмом месяце ей стало плохо. Он повез ее в ближайший роддом. Там им сначала отказали. Приезжая, на учете не стоит – не возьмем! Время было такое – никто на себя ответственности брать не хотел. Пришлось даже вытащить оружие, чтобы помогли… Такого страха она натерпелась, так плакала, что он сказал себе: «Никогда не будем рожать в этом роддоме!» Он не хотел, чтобы в общей палате, не хотел, чтобы мучалась. Благо деньги были. Выбрали роддом на Фурштатской – он как раз стал частным, первым в стране.
Мальчик родился здоровым и сильным. Конечно, в папу… После рождения сына он ушел в бизнес. Он всегда сдерживал обещания, данные любимой женщине. Однако прошлое не отпустило. Через несколько лет его не стало – трагическая разборка, обычная в те годы. На Южном кладбище можно найти среди других богатое надгробие. И, остановившись рядом, подсчитать, что тому, кто здесь лежит, было всего 33 года. К могиле часто приходит женщина с ребенком и подолгу сидит, вглядываясь в молодое, с жесткими скулами лицо того, кто подарил ей короткую, но прекрасную сказку, и находя в нем черты самого родного человека на земле – своего сына.
Трудно быть ребенком влиятельного и богатого человека. Нет, правда, трудно. Кажется, что есть всё, что ни пожелаешь, но нет самого важного – свободы. Короли могут все, только любить того, кого хотят, им нельзя. И принцессам тоже.
Шел 2000 год. Она – папина дочка, любимица и красавица, – поступила на платное отделение престижного университета. Встретила на своем курсе простого и доброго юношу. Из родителей у него только мама – учитель. Денег нет, но зато есть светлая голова. Влюбилась, конечно. Он показал ей совершенно другую жизнь – там были хорошие книги, спектакли, умные друзья. Они не танцевали до утра на вечеринках, и им было все равно, что у них нет дорогих машин. Но как же с ним было интересно!
Все было бы прекрасно, но – ее папа. Он был категорически против: «Моей дочке этот хлюпик-студентик не пара!» Приходилось видеться тайком, урывками, по комнатам и квартирам друзей, в общежитии.
Как-то они пошли гулять в парк, и она шепнула ему на ушко: «Я беременна». Сначала, конечно, было страшно. Ни работы нормальной, ни денег, ни поддержки родственников. «Ничего, справимся, – решили они. – Мы же вместе, и это главное». Отец ее, когда узнал, сначала бушевал, но послать на аборт любимую дочь не решился. Это же его внук или внучка, продолжение его рода, и даже дела жизни. Тогда, как и сегодня, преображенный, отремонтированный роддом на Фурштатской считался лучшим у представителей петербургской элиты. Дочка убеждала: «Не надо, папа, мы сами – я и в обычном могу». «Нет, милая моя, надежность и хорошую репутацию я ценю больше всего. Там будешь чувствовать себя как дома: уютно, большие палаты, светло. Для тебя мне ничего не жалко!»
Ее вели практически с самого начала беременности: отец настоял, чтобы никаких осложнений не случилось, и врач стала уже как родная. Ей она сразу понравилась: строгая, но с очень добрыми глазами и нежными руками, как у мамы. Потом она узнала, что это была главный врач роддома, 25 лет стажа, признанный мастер своего дела. Рожала она легко и спокойно, особенно помогали одобряющие слова доктора: «Держись, деточка. Мы с тобой, все обязательно будет хорошо». У нее оказалась двойня, две новые принцессы. Даже суровый дед растаял, когда взял внучек на руки…
Познакомились они еще в школе, когда были совсем детьми, лет по четырнадцать. И так рука об руку прошли всю юность и вступили в зрелость. Он стал известным спортсменом. Вместе со спортивными школами и клубами менял города, страны и даже континенты. Она – верная жена – всегда ездила вместе с ним, ходила на каждое соревнование. Расстаться хотя бы на несколько месяцев? Нет, невозможно. Ведь любовь на расстоянии – это так мучительно. Травмы, операции, проблемы и победы – всегда рядом.
В 2012-м судьба сложилась так, что они оказались в Петербурге. Возраст был уже тот, чтобы в семье появился третий, самый важный человечек.
Худенькая, маленькая, первого ребенка она потеряла два года назад на большом сроке. Поэтому новая беременность была и радостью, и большим риском.
Роддом выбирали вместе и по принципу: чтобы папа мог присутствовать при родах и вообще постоянно находиться рядом. Все тренировки и соревнования был готов отменить, только бы быть рядом с любимой. Один из немногих подобных роддомов оказался на Фурштатской. Друзья советовали: «Знаешь, мы уже второго ждем. Рожать будем только там – уровень совершенно другой. Я там даже ночевал вместе с ней… Мне даже бокал вина поднесли, чтобы не так переживал». Ее же, как будущую маму, особенно радовала возможность дальше наблюдаться там же и следить за здоровьем ребенка.
Ничто не дается легко. Трижды ей пришлось лежать на дородовом отделении. Но лечение: процедуры, обследования, капельницы – как-то быстро забылось, а в памяти осталось то, что в обычном роддоме не встретишь: вечера классической музыки и поэзии, обучение колыбельным песням и первая картина, написанная своими руками для любимого.
Девочку она родила благополучно. Как еще может быть в месте, где каждый знает свое дело и все – на благо? Неизвестно, что могло случиться, если бы она пришла в обычный роддом, и сразу на роды. Но думать об этом не стоит. Пора идти выбирать дочке праздничное платьице – скоро год, как она живет на земле.
Это очень важно – как начинается жизнь. Какие люди рядом, сколько в них добра, нежные ли у них руки. Все мы хотим для наших детей и внуков самого лучшего – и это лучшее, домашнее, настоящее можно найти на Фурштатской улице. В роддоме, где каждая человеческая история имеет значение.
Валерия Темкина в содружестве с директором по развитию медицинской деятельности и защите прав пациентов «Роддома на Фурштатской» Натальей Павловной Сальниковой